– Он игрок? – поразилась Кейт. – И где же он играет, на скачках?

– Нет, мисс Пауэлл, на Уолл-стрит. Последние пару лет ему здорово не везло на бирже: слишком зарвался, потерял хватку. Это первый мотив. Второй – личные счеты с вами. Очень кстати пришлась и история с вашим отцом. Торнхилл обнаружил у вас в кабинете вырезку из старой газеты и передал ее Биттлу.

– Вот оно что! Я этого не знала…

– Грубоватая работа. Я привык не доверять случайным совпадениям, а здесь их было слишком много. Вы с ним вчера немножко поцапались?

– Откуда вы знаете?

– От мисс Ньюмен. У нее отличный слух и редкостная наблюдательность. Плюс длинный нос, – Кьюсак усмехнулся. – Я просил ее сообщать мне обо всех необычных происшествиях, и ваш разговор она сочла весьма необычным. По ее словам, ей давно не нравился Торнхилл. А за вас она с самого начала стояла горой.

– Что-что? – не поверила своим ушам Кейт. – Ньюмен была на моей стороне?!

– Во время первой же нашей беседы она заявила, что с вами я попусту трачу время. Что Кэтрин Пауэлл не способна украсть даже скрепку.

– Надо же! А я была уверена, что она меня терпеть не может…

– Может, и так, но она вас уважает.

– Теперь вы начнете допрашивать Роджера?

– Уже допросили. Когда я узнал о вашей с ним стычке, пришлось поторопиться. Вчера вечером нанес ему маленький визит – и вовремя. Он уже чемоданы сложил, приготовился рвануть в аэропорт.

– Вы шутите!

– Нет, мэм. Заказал билет до Рио. С тех пор как с вас сняли подозрение, Торнхилл занервничал. А после вашей вчерашней беседы и вовсе впал в панику. Уж не знаю, что вы ему там сказали… Конечно, он сразу вызвал адвоката, ко я думаю, уже сегодня мы сумеем с ним столковаться. Кстати, то, что он совершил по отношению к вам, называется «преступление без жертвы». В данном случае не вполне точное определение…

– Я не ощущаю себя жертвой, – задумчиво произнесла Кейт. – Я вообще запуталась в своих чувствах!

– На вашем месте я бы кипел от ярости. Но Торнхилл в любом случае свое получит, – детектив пожал плечами. – На его карьере можно поставить крест, с него сдерут огромный штраф, придется раскошелиться на адвоката. А главное – какое-то время он погостит у дяди Сэма.

– Значит, его посадят в тюрьму?

Вот и ее отца должны были посадить в тюрьму! За нечестность, за алчность… Или за ошибку?

– Непременно. Конечно, если он пойдет на сотрудничество с нами, срок скостят, но сесть все равно придется. По закону вы тоже можете предъявить ему гражданский иск. Он вас оклеветал, нанес психологический и моральный ущерб. Ваш адвокат объяснит вам, как это делается.

– Но мне совсем не хочется предъявлять ему гражданский иск! Меня все это больше не интересует. Я хочу перевернуть эту страницу и забыть про нее.

– Так я и думал, – Кьюсак снова улыбнулся. – Вы славная женщина, мисс Пауэлл. Я рад, что мы познакомились, хоть обстоятельства знакомства трудно назвать приятными.

Кейт подумала и сказала:

– Я, пожалуй, тоже рада. Невзирая ни на что. Детектив помялся у двери.

– Вы ведь уже открываете? Она взглянула на часы.

– Да.

– Тут вот какое дело… – Он смущенно потер мочку уха. – У моей жены день рождения на носу. То есть просто-напросто завтра.

– Детектив Кьюсак! – воскликнула Кейт. – Вы пришли как раз туда, куда нужно!

«Все хорошо, все чудесно, – твердила она себе. – Беды остались позади. Начинается новый этап в жизни».

Ну что она так разнервничалась? Едет к Байрону за вещами, ничего особенного. Середина дня, Байрон наверняка на работе. Она спокойненько соберет вещи – ведь он сам этого хотел. И тогда будет уже совсем все…

Никаких сожалений! Она славно провела с ним время, но все хорошее рано или поздно кончается.

«Еще одна пошлость в этом роде – и я закричу», – подумала Кейт.

Она подъехала к дому, вынула из кармана ключ и с изумлением обнаружила на ладони золотую монету Серафины. Странно. Монета должка была лежать в верхнем ящике стола…

Кейт повертела золотой и так, и этак. Металл ослепительно вспыхивал на солнце. Что это вдруг у нее глаза заслезились? Должно быть, это от ярких сполохов: зря темные очки сняла. Почему-то она увидела в этот миг тоненькую девушку, застывшую на краю скалы перед тем, как броситься в бездну…

Ни в какую бездну она бросаться не собирается! Это даже не бегство, а просто разумное решение. У нее впереди долгая счастливая жизнь, так что нечего разнюниваться из-за старой легенды и еще более старой монеты!

«Не будем отрываться от реальности, – сказала себе Кейт и смахнула со щек слезинки. – Принято рациональное, взвешенное решение».

Монету она положила обратно в карман; рука, вставлявшая ключ в замочную скважину, все-таки дрогнула – ведь в последний раз.

Обыкновенный дом. Странно, что она до сих пор чувствует себя здесь так уютно. И уж совсем глупость – подойти к стеклянной двери и разреветься, глядя, как щенки нежатся на солнце!

Надо же, герани расцвели… Бронзовые и медные колокольчики тренькают на ветру. А на столе бутыль, куда они с Байроном складывали самые красивые ракушки, найденные на пляже…

«Просто тут слишком красиво, от этого и слезы текут», – решила Кейт.

Внезапно щенки как по команде тряхнули башками и взвизгнули. Кейт не слышала, как подъехала машина, а вот они услышали. Так они вели себя всякий раз, когда Байрон возвращался домой!

Кейт в панике обернулась к двери – и точно, вошел он.

– Извини, – сказала она быстро. – Я не знала, что ты сегодня так рано…

– Естественно, ты не знала.

Зато он знал, что она здесь, – спасибо Лоре.

– Вот, приехала за вещами. Думала… пока тебя нет. Чтобы не создавать неловкую ситуацию.

– Она все равно создалась, – Байрон шагнул к ней и прищурился. – Ты плакала?

– Нет. Совсем чуть-чуть… По другому поводу. – Она сунула руки в карман и снова наткнулась на монету. – Это щенки виноваты. Они так сладко спали…

А щенки уже тыкались мордами в стеклянную дверь и отчаянно махали хвостами. Пришлось впустить их в комнату, и они, облизав руки Кейт, улеглись у ее ног.

– Сядь.

– Не стоит. Мне надо возвращаться в магазин. Я… я хочу извиниться. Зря я на тебя наорала. Надо, чтобы все было цивилизованно. – Она закрыла глаза, чувствуя, что несет чудовищную чушь. – В общем, нехорошо получилось.

Байрону безумно хотелось до нее дотронуться, но он знал, что делать этого нельзя. Достаточно ему будет коснуться ее коротко стриженных волос, и сразу захочется большего, а закончится тем, что он будет умолять ее остаться.